КУБАНСКИЙ КАЗАК И БОЛГАРСКАЯ РОЗА БОЛГАРКИ ИЗ РОЗОВОЙ ДОЛИНЫ

 

Четверть века назад мне довелось посетить Болгарию в качестве руководителя группы туристов из Анапы. Маршрут был великолепен: София, Шипка, Габрово, Велико-Тырново, Варна, Золо­ые пески и отдых в Албене. В этом перечне дорога по Казанлыкской неброской с виду розовой долине между пологими хребтами (примерно, как у нас хребет Семисам) Стара-Планина и Средне-Гора потерялась бы в памяти совершенно, если бы не трогательная встреча с болгарками на остановке

Был полуденный час, когда экскурсовод Снежана предложила нам выйти из автобуса, и мы, остановившись на краю плантации кустов роз, слушали ее рассказ о великолепной масличной розе, уникальной климатической долине Казанлык, ибо ни в какой более стране мира эта благоухающая роза не дает столь обильного сбора масла. Перед нами тянулись, похожие на приземистые виноградники, длинные ряды роз с невзрачными, белесосиреневыми цветками, очень похожими на крупные цветки шиповника. От чайных роскошных роз, которыми так богата наша Анапа, они отличались и меньшим размером бутона, и заурядной «внешностью».

Было 1 июня — самый пик короткого сезона сбора лепестков, но плантации были пусты. Оказывается, лепестки собирают на заре, рано-рано, так как в разгар дня деликатная роза содержит на 60 процентов масла меньше, чем на восходе солнца. Пока Снежана говорила о розоварне, о том, что один грамм розового масла стоит на мировом рынке в два раза дороже грамма золота, и что для получения килограмма масла надо собрать и переработать три тонны лепестков, и что это драгоценное масло пользуется ажиотажным спросом в шикарной парфюмерии, а также в качестве редкого лекарства в медицине, часть моих подопечных перешла к одинокой торговой точке у дороги. Там за столом с весами и с грудой ящиков парень торговал свежей клубникой, а с клубничного поля выходили на дорогу болгарки. Они разрозненно, кучками шли домой и смеялись.

А когда они поравнялись с нами и мы стали здороваться, они тут же запретили парню продавать клубнику, вразумив его, что это же русские, русские... Неужели непонятно?! И, наказав нам не покупать ягоды, вернулись в поле и стали собирать клубнику для нас и много набрали! Надо ли говорить, как это трогательно было для нас. Мы постоянно ощущали теплое отношение к нам болгар, и примеров тому у меня немало, но этот поступок болгарок окон­чательно покорил нас. Это запомнилось.

 

 

ИЗ КАЗАЧЬЕГО РОДА

 

А потом, случайно и всяко, мне стали попадаться любопытные короткие сведения о кубанском казаке Михаиле Иосифовиче Поночовном (1859-1931), где, впрочем, на первом месте фигурировала казанлыкская роза. Оказалось, что в книге о дореволюционной Анапе его фамилия называлась мною в числе других анапчан, но мимоходом. Его фамилия мне ни о чем не говорила. Не столь давно особо ценной находкой для меня стала большая брошюра Ольги Петровны Бридни, преподавательницы одного из краснодарских вузов, о М. И. Поночовном. Брошюра была случайно обнару­жена мною в Краснодаре, в краевой библиотеке им. Пушкина. Она была опубликована несколько лет назад очень малым тиражом. Я многое позаимствовал у автора брошюры.

Теперь все сведения выстроились в хронологический ряд, образовалась, пусть и прерывистая, цепочка событий из жизни Михаила Иосифовича и можно было писать о нем еще раз, прежде всего, касательно его деятельности в Анапе и ее окрестностях.

Так кто же он, наш кубанский казак? Родословная Михаила Иосифовича Поночовного знатная. Его прапрадед запорожский казак Демьян Поночовный был сподвижником основателей войска Черноморского Антона Головатого, Семена Белого, Захара Чепеги. Сам Михаил родился в станице Ахтанизовской в большой и небедной казачьей семье. Смышленый мальчишка был опреде­лен в Екатеринодарскую войсковую гимназию, а позже поступил в Киевский университет святого Владимира на историко-филологический факультет.

О. П. Бридня рассказывает: «В студенческие годы Михаил Поночовный познакомился со студентом медиком Владимиром Будзинским, будущим основателем первого санатория в Анапе и бу­дущим родственником. Михаил женился на его сестре Эмилии Адольфовне». Кстати, Эмилия тоже была выпускницей Киевского университета, после окончания которого, стала работать учи­тельницей в Темрюке в городской женской школе. Вполне вероятно, что именно у нее и познакомились Михаил и Владимир.

«Летом 1885 г. на квартире учительницы проводились вечеринки, на которых читались революционные издания. В январе 1886 г. для проверки сведений в Темрюк был направлен помощник начальника Кубанского областного жандармского управления штабротмистр Всесвятский. Ему предписывалось выяснить: «Бывали ли на чтениях студенты Киевского университета Владимир Будзинский и Михаил Поночовный?» В том же году привлекалась к дознанию и Эмилия по делу о распространении запрещенных в Кубанской области книг. Факты, видимо, подтвердились, и оба студента остались за воротами университета.

Бридня полагает, что именно в том же году Эмилия и Михаил обвенчались. У них народилось в супружестве 11 детей. Одиннадцать племянников и племянниц у В.А. Будзинского! Немало.

Если исключенный Владимир Будзинский заканчивал затем Харьковский университет, то Михаил Поночовный был восстанов­лен в студенческих правах в Киеве и в 1889 г. получил диплом с золотой медалью. Причем в студенческие годы он написал очень интересную работу «Географический очерк Босфорского царства» (именно «Босфорского», я читал ее). А медаль пригодилась, в голодный 1921-й год, работая учителем в Краснодаре, он продал ее, спасая детей от голодной смерти. Но это будет позже.

В Екатеринодаре спустя годы Поночовного назначают дирек­тором народных училищ Кубанской области. На этом поприще он проявил себя умелым и талантливым руководителем, энергичным поборником просвещения кубанцев.

Итак, в 1897 г. Михаил Иосифович, получив из Никитского ботанического сада в Крыму 60 кустов масличной розы, заложил первую плантацию на Кубани в своем потомственном наделе в станице Раевской. Саженцы прижились и по весне обильно цвели. По

мнению Поночовного, положительные результаты опытов могли бы открыть перспективы для сельских земель Закубанья. По сравнению с виноградом, культура роз была более проста, не требовала сложного оборудования для переработки, позволяла получить ценное розовое масло.

Осенью 1901 г. М.И. Поночовный отправляется из Екатеринодара в Болгарию за посадочным материалом. Он побывал в Софии, Пловдиве и в самой «Розовой долине», где осмотрел планта­ции, изучил способы посадки, обработки роз, закупил саженцы. О трудностях в решении финансовых вопросов и организации поездки М.И. Поночовный поделился в статье «К истории возникновения на Кавказе культуры масличной Казанлыкской розы».

В первых числах декабря доставленные в Раевскую розы высадили на полутора десятинах станичной земли.

В 1904 г. на плантации провели первый сбор цветов и полу­чили 20 золотников розового масла. На следующий год добы­то уже полфунта, а в 1906 г. приблизительно 3/4 фунта розового масла (1 фунт = 96 золотников = 0,4095 кг). В благоприятный год плантация давала приблизительно 100 пудов цвета, из кото­рого получалось до 75 золотников масла и около 12 вёдер розовой воды. Цена розового масла была очень высока.

К сожалению, в Раевской маслокурне собиралось только розовое масло, а розовая вода, столь ценная в парфюмерной промыш­ленности, из-за отсутствия спроса на месте, оставалась без упо­требления. Благое начинание Поночовного, давшее блестящие результаты, не смогло превратиться в значительную хозяйственную отрасль.

М.И. Поночовный регулярно представлял образцы Казанлыкской розы на различных выставках. За короткий период, с 1908 по 1913 г., его экспонаты завоевали 5 наград.

Подобные экспонаты решено было отправить на выставку «Русская Ривьера», которую устраивало в 1913 г. в Санкт-Петербурге «Общество изучения Черноморского побережья». Кстати, М.И. Поночовный и В. А. Будзинский входили в состав Анапского оргкоми­тета выставки. В работе комитета, который возглавил Анапский городской голова М.М. Лапарёв, принимали участие В.И. Пиленко, доктора И.Г. Атлас и А.К. Шенк, агроном Н.И. Морев, архитектор В.П. Цейдлер, директор местной гимназии В.П. Щепетев и другие. На Михаила Иосифовича было возложено заведование отделами культуры розового масла и кустарного.

За представленные на выставке «Русская Ривьера» экспонаты Поночовный получил малую серебряную медаль. Он был единственным частным экспонентом розового масла не только от Черноморской губернии, но и по России. Призёром также оказался родственник М.И. Поночовного (лечебным учреждениям доктора Будзинского присудили большую золотую медаль).

Успешные опыты М.И. Поночовного подтвердили возможность разведения Казанлыкской розы в Кубанской области. За короткий период времени его розовая плантация показала отличные резуль­таты. Через десятилетие начинания Михаила Иосифовича легли в основу широкомасштабных работ по акклиматизации этой цен­ной культуры на Кубани.

Из справочной книги «Черноморское побережье Кавказа», изданной до революции в 1916 году, я извлек сообщение о плантации Казанлыкской розы в нашем районе и поместил в первой части своей книги «Истории курорта Анапа»:

«Любопытный факт. В те годы на нашем побережье начина­ют культивировать знаменитую казанлыкскую розу из Болгарии для получения розового масла. В частности, инспектор народных училищ Поночовный был командирован в Болгарию, где на месте изучил производство масла из Казанлыкской розы. На его участке у станицы Раевской близ Анапы было засажено розами две де­сятины (десятина равна примерно гектару) и устроен завод для перегонки розового масла, уже поступавшего на рынок по цене 500 рублей за фунт. К сожалению, дальнейшая судьба эксперимента неизвестна, хотя выражалась уверенность в том, что культура масличной розы займет  здесь видное место». Следует иметь в виду, что станица Раевская издавна была в составе Анапского района.

Потом фамилию М.И. Поночовного я по ходу повествования о курорте упомянул еще дважды, сказав о том, что в 1886 г. студент В. Будзинский вместе со студентом Михаилом Поночовным был исключен из Киевского университета за политическую неблагонадежность. И еще назвал его имя в числе учредителей Анапского отделения Всероссийского Общества для развития и усовершенствования русских лечебных местностей, наряду с Будзинским, Пиленко, Добровольскими, Пезе де Корваль, Назаровой. Задачи перед Обществом стояли важные. Но тут подоспела революция, и все смешалось.

Какие уж тут розы! Розы сменились на тернии, часто пыточ­ные и смертельные...

Кстати, до революции за Михаилом Иосифовичем числилось в I. Анапе «три недвижимых имущества», которые находились: одно — пустое плановое место по ул. Воскресенской, другое — на ул. Бульвар Гудовича (ныне Протапова) и третье — на Пушкин­ской улице. Когда в 1922 г., проводя подворную перепись, заполняли анкеты домохозяев, то в домовладении М.И. Поночовного по ул. Луначарского, 23 (бывшая улица Крепостная), в каменном до­ме из 6 комнат, крытом черепицей, проживали посторонние люди. Была у него в Анапе и аптека с филиалом на улицах Пушкинская и Базарная. Видимо, немалую роль в этом сыграли родственные связи с Будзинским, ставшим в 1915 г. городским головой. Семья у Михаила Иосифовича была большая, так что в домах он, конечно, нуждался.

Через несколько лет, листая в краевой библиотеке в отделе редких книг один из номеров журнала «Известия Общества любителей изучения Кубанской области» за 1924 г., натыкаюсь в разделе хроники на крошечную, набранную петитом, заметку: «Восстановление розовой плантации». Это уже была «госпожа удача», и меня, что называется «повело».

«Известный кубановед, член нашего Общества М.О. Поночовный весной текущего года закончил начатые еще в 1922-1923 годах работы по восстановлению своей, некогда известной далеко за пределами Кубани, плантации белой Казанлыкской розы (Ро­за Алла Крепин), находящейся в станице Раевской Новороссийского округа.

Дело в том, что плантация эта, заложенная М.О, Поночовным еще в 1897 г., была почти совершенно уничтожена в 1920-1921 годах, благодаря постою на ее территории воинской части (батареи), превратившей плантацию в гладко выбитое место.

В результате длительных и тяжелых работ удалось спасти до 1000 корней и высадить их на полудесятинном участке (до этого площадь плантации равнялась одной десятине). Так как кусты розы цветут на второй год после высадки, то первого цветения, а следовательно и возобновления выработки розового масла, можно ожидать лишь в 1926 г.

В довоенное время (имелись в виду Первая мировая и Гражданская войны) плантация эта ежегодно давала своему владельцу до 75 зол. розового масла на сумму до 650 рублей и около 12 ведер розовой воды на сумму до 120 рублей.

В сельскохозяйственном отношении плантация представляет выдающийся интерес, так как является единственной попыткой этого рода во всем обширном юго-восточном крае».

Перевожу старинный золотник в современную меру веса. 1 золотник равен 4,266 грамм, то есть чистого розового масла «Казак Кубанского войска» (так Михаил Иосифович предварял свое авторство в статьях журнала) получал 320 грамм. Что касается вырученных денег, то сопоставить их с современными деньгами не могу из-за незнания. Но знаю точно, что сумма по временам царской России весьма и весьма солидная. Остается открытым вопрос о судьбе плантации после револю­ции. В журнале «Юго-восток» за 1923 г. А. Дьячков-Тарасов опуб­ликовал работу «Естественные производительные силы Анапского района», где в разделе «Лекарственные и душистые растения» писал: «Близ Раевской разводится на бывшем хуторе М.О. Поночовного с большим успехом Казанлыкская роза, вывезенная Поночовным в большом количестве из Болгарии, на хуторе имеется небольшой завод розового масла». Время, к которому относятся эти сведения, автор статьи не указал, но завод и хутор Поночовного, надо понимать, уже «бывшие».

По воспоминаниям Л.В. Поночовной, после ареста деда в 1930 г. к его родне, проживавшей в Краснодаре, обратились прибывшие из г. Москвы представители власти с просьбой указать точ­ное местонахождение плантации. В станицу Раевскую с приезжи­ми отправилась невестка Михаила Иосифовича, жена его младшего сына Валентина. В ту пору участок, где разводили розу, зарос травой, находился в полном запустении, но корешки многолетнего кустарника ещё оставались в земле. Прибывшие официальные лица выкопали, упаковали и увезли черенки. Дело в том, что в 1923-1925 гг. в СССР были начаты опыты по промышленному воз­делыванию эфирномасличной розы. Вероятно, не имея возможности приобрести черенки роз в Болгарии и вспомнив пионеров розоводства, решили использовать их посадочный материал...

А в семье Поночовных долгое время хранилась дедовская реликвия — флакончики от розового масла.

Из рассказа о розовой плантации близ Анапы вытекает инте­ресная идея: а не стоит ли сегодня заняться разведением этих роз, тем более, что отечественные ученыеспециалисты считали, что на наших землях казанлыкские розы растут успешнее и масло дают более высокого качества.

Здесь самое место сделать отступление и рассказать немного о розовом масле, потому что оно вполне вписывается в современную курортную медицину, в части такого метода лечения, как ароматерапия.

 

 

РОЗОВОЕ МАСЛО И ПРИЯТНЫЕ ЭМОЦИИ

 

Тот, кто бывал в археологических музеях, особенно на землях античной цивилизации, например, в Анапском музее «Горгиппия», мог видеть маленькие, потускневшие от времени, флакончики для благовонных масел.

Впрочем, благоухающие вещества известны были и в доантичные времена, примерно 6-7 тысяч лет назад. В древнейших индийских Ведах перечислено много эфироносных душистых расте­ний, а египетские папирусы донесли до нас вести «о прекрасных маслах, отборных ароматах и фимиамах для храмов, доставляющих радость любому божеству».

В религиозных церемониях использовались смолы кедра, ладан, мирра; жрецы и знатные персоны умащивали тело благовонными маслами и мазями на основе розового, оливкового, миндального масел. Многие масла применялись при бальзамировании «высоких» особ древнего мира.

О лечебном воздействии благовоний, особенно на психику, ду­шевное состояние человека жрецы знали давно, они применялись также для ухода за кожей и в качестве парфюмерных препаратов. За много столетий до нашей эры ароматические масла добавляли даже в строительные материалы при возведении храмов. В античной Элладе и Риме парфюмерия с использованием цветочных ароматов достигла расцвета. Драгоценные масла во избежание порчи нали­вались во флакончики из коричневого и зеленого стекла. Они были непременной принадлежностью знатной женщины.

В странах Востока розу называли царицей цветов и прежде всего за тончайший нежный аромат. Его в качестве лечебного средства начали применять еще арабы. Великий Абу Али ибн Сина (Авиценна) в одном из трактатов писал, что «розовое масло повышает возможности разума и увеличивает скорость мышления». Когда я снял со своей книжной полки шесть увесистых то­мов «Канона врачебной науки» Авиценны и заглянул в указате­ли, то увидел массу рецептур с использованием розового масла и розовой воды — от смешивания с вином до умащивания тела при многих болезнях кожи.

В XVII в., когда во Франции обозначилась уже профессия пар­фюмера, ассортимент изысканных духов стал непрерывно увеличиваться, плантации розы и лаванды стали очень доходными. Сегодня запахи розы относят к ароматам любви, так называемым афродизиакам (от Афродиты — богини любви), они вызывают почти неконтролируемое возбуждающее влечение к женщине, в то время как лаванда с приятным ароматом более нейтральна.

В первой половине прошлого века опять же француз, на этот раз ученый-химик Рене Морис Гаттефос, ввел в обиход медицинский термин «ароматерапия». Медицинские показания к приме­нению этого метода оказались обширными.

Ароматерапия — это врачебное искусство лечения с исполь­зованием ароматов растений. Метод удачно вписался в современную курортную медицину, и похвально то, что он находит широ­кое распространение в наших анапских здравницах.

Читателю следует знать, что ароматерапия — это не только ле­чение посредством запахов через обоняние и эмоции, это и непосредственное воздействие на кожу, на многие системы и органы при приеме ароматических веществ внутрь. Действующим фак­тором здесь являются летучие эфирные масла. Легко воспринимаясь организмом, они способствуют стимуляции жизненной энергии человека, повышают его тонус, пробуждают оптимисти­ческое восприятие мира. Розовое масло снимает нервное напряжение, успокаивает нервную систему, восстанавливает ослабленные физические и умственные силы человека. Известен рецепт уп­рощенного способа приготовления розовой воды в сегодняшнем обиходе. Четыре стакана ароматных розовых лепестков (не обяза­тельно Казанлыкской розы) залить пол стаканом воды, довести до кипения, охладить и влить полстакана водки. Настаивать в тече­ние двух недель.

 

 

КУРСЫ В АНАПЕ ДЛЯ ПЕДАГОГОВ КАВКАЗА

 

Но розовые плантации в окрестностях Анапы — это лишь одна сторона деятельности М. И. Поночовного. Причем даже не главная. Поскольку основным и профессиональным занятием его была учительская организаторская работа. Существенная часть ее проходила и в Анапе.

Как известно, в 1907 г. по инициативе анапских педагогов Вознесенской и В.П. Щепетева на курорте была открыта курортная гимназия для ослабленных учащих и учащихся Кубанской обла­сти. Результаты были отменными, занятия в гимназии сочетались С лечебными процедурами в рядом расположенном санатории Будзинского. Надо думать, что именно по данному примеру в Теберде (она входила в нашу область) в 1914 г. Поночовным была открыта школа-санаторий (школа-дача). Планировалось устроить две по­добные школьные здравницы и на Тамани.

В своем очерке О.П. Бридня подробно рассказала о педагогических курсах для учителей области, которые проводились в Анапе каждое лето, начиная с 1907 г., за счет кредита Кубанского казачьего войска. На эти цели направлялись немалые суммы денег. Судя по всему, М.И. Поночовный был активным куратором курсов.

«В учебных программах довольно много места отводилось изучению дисциплин прикладного характера, поэтому курсы получили название сельскохозяйственных. Учащих (т.е. учителей — Л.Б.), изъявлявших желание поехать в Анапу, маленький городок на берегу моря с чистым воздухом, всегда набиралось много. Станичный учитель, стесненный в средствах, на курсах мог одновре­менно отдыхать, лечиться и учиться.

На анапские курсы приезжали даже учащие из Эриванской, Карской, Ставропольской, Донской, Тифлисской дирекции. Обычно занятия проходили в здании городского курзала, а жили курсисты в помещениях Анапского Мариинского женского, Жуковского и Ивановского начальных училищ. Большую помощь в раз­мещении курсистов, предоставлении помещений для занятий с го­товностью оказывала городская Дума.

Например, на педагогические курсы 1910 г. прибыло 262 человека, в том числе 50 учителей приехали на пособие от дирекции. Но помещение Анапского курзала не всегда могло вместить всех желающих, так как послушать лекции приходили учителя, находившиеся в то время на отдыхе в Анапе, и просто заинтересованные люди».

Читать лекции на курсах приглашались ученые и опытные специалисты из Екатеринодара, Харькова, Одессы и других научных центров. Первое место в преподавании отводилось почвоведению, природоведению, пчеловодству, энтомологии, бактериологии и другим дисциплинам, имеющим отношение к земледелию, а «затем шли лекции по общеобразовательным и специальным школьным предметам: внеклассное чтение, развитие речи, постановка чтения, рисование. Обычно лекции читались с утра, а во второй половине дня проводились практические занятия и опыты».

«Поскольку в Анапе собиралось большое количество учите­лей, то одновременно с курсами проводились совещания по актуальным проблемам образования» с участием представителей министерства образования, директора народных училищ Кубанской области, представителей Черноморской губернии, анапского городского головы.

Только после очерка Бридни я понял цель и содержание проводимых у нас курсов, где в частности с лекцией выступил М.П. Бабыч, великий деятель Кубани.

Его речь была опубликована в газете «Керчь — Феодосийский курьер» за 1912 г., а затем попала в книгу «История курорта Анапа». Газета сообщала: «На днях в Анапе состоялось открытие педагогических и кулинарных курсов для народных учителей Кубанской области. В день открытия этих курсов собравшимся со всех станиц для изучения педагогических и кулинарных наук учителям в курзале была прочитана первая лекция. Лектором выступил начальник Кубанской области и Наказной Атаман Кубанского ка­зачьего Войска генерал Бабыч. После обычного приветственного вступления талантливый лектор ска­зал учителям следующее:

     — Моя просьба к вам, чтобы вы своим хорошим поведением служили примером для учащихся и приезжающих на здешний курорт. По вас будут судить, какие учителя в Кубанской области, Открыто говорю вам: я не замечаю в вас воспитанности! Ученики что-то приобретают в школах, а уважения к старшим, к родителям у них нет. Говорят: казаки грубы. Нет! Вы грубо обращаетесь с населением, что очень жаль! За это вас называют наемниками, и в этом ваша невоспитанность. Так вот, подавайте хороший при­мер для учащихся и не ходите по улицам с папироской в зубах. Я заметил, что многие, даже пожилые, учителя, хорошо меня знаю­щие, проходят мимо меня, смотрят нахальными глазами и не кланяются. Помимо того, что я начальник, я еще и старик. Моя просьба — придите на помощь воспитанию казачества. Нужно добиться того, чтобы старики не бросали упреков в пьянстве молодежи. Подумать надо: за 1910 год в Кубанской области пропито 23 мил­лиона рублей...

На этом первая лекция закончилась. Учителя сняли шляпы и разошлись, недоумевая: по кулинарии эта лекция или по педагогике».

Михаил Павлович часто бывал в Анапе, иногда подолгу. Здесь на Песках, почти напротив санатория «Бимлюк», у него была дача. Она именовалась «Летней резиденцией Начальника Кубанской области», что придавало ей совершенно иную значимость.

В 1911 г. была открыта казачья грязелечебница неподалеку от станицы Таманской у Тузлянских озер. Она строилась при поддержке Начальника Кубанской области и Наказного Атамана Кубанского казачьего Войска, генерала М. П. Бабыча (1844—1918). Он был опытным администратором, радетелем казачества, деятельно способствовал подъёму экономического и культурного уровня края. При нем строились школы, училища, больницы, развивалась сеть железных дорог, проводились промышленные и аграрные выставки и т.д.

Жизнь закончил трагически. Уволенный Временным прави­тельством со службы «за болезнью, с мундиром и пенсией», он переехал на жительство в Кисловодск. В «Кубанском словаре-справочнике», изданном в США в 1966 г., записано: «Революционные солдаты полка, шедшего с Кавказского фронта, перебили старику руки и ноги и полуживого закопали в землю». Кубанский писатель В.П. Бардадым пишет примерно так же. Старый генерал был арестован в Минеральных Водах, доставлен в товарняке в Пятигорск и 7 августа 1918 г. у подножия горы Машук, после издевательства и пытки был расстрелян.

 

 

БЫЛ РЕПРЕССИРОВАН НА СКЛОНЕ ЛЕТ

 

Как и М.П. Бабыч, в сентябре 1917 г. приказом еще Временного правительства по Министерству Народного Просвещения директор народных училищ Кубанской области г-н Поночовный был уволен с занимаемой должности. Вот что далее о нем сооб­щала О.П. Бридня.

В отставку М.И. Поночовный ушёл, а вопрос о назначении ему пенсии не мог разрешиться в течение двух лет. Разумеется, окончание карьеры директора народных училищ Кубанской области М.И. Поночовного, отдавшего около 30 лет жизни педагогической работе, привело к тому, что многие его заслуги на образовательном поприще довольно скоро забылись. Время было лихое, злое. Вместе с прежними заслугами директора кануло в Лету для потомков и само имя этого трудолюбивого человека.

В соответствии с постановлением Кубано-Черноморского областного исполкома в 1922 г. дом М.И. Поночовного в Екатеринодаре был реквизирован.

В 1920-е гг. М.И. Поночовный перебрался на жительство в станицу Раевскую. Жил он обособленно на отцовской земле, занимался хлебопашеством. Но в 1927 г. Михаила Иосифовича ограничили в избирательных правах. В графе «причины лишения» отмечено: «бывший статский советник, состоящий на службе царизму». Как член семьи была лишена гражданских прав Эмилия Адольфовна.

В январе 1930 г. хлебороба-виноградаря М.И. Поночовного арестовали органы безопасности. 71-летний старик обвинялся в ведении систематической антисоветской работы и создании вредительской организации (по делу проходило несколько человек из станицы Раевской). Решением «тройки» Северокавказского края ему вынесли приговор: за организацию деятельности, направленной к подготовке или совершению контрреволюционного преступления — высылка с семьёй на восемь лет на Север и конфискация принадлежащего ему имущества. Чтобы оградить детей, которые к тому времени жили отдельно и имели свои семьи, в анкете Ми­хаил Иосифович не упомянул о них.

Остались неизвестными точная дата смерти и место захоронения бывшего директора народных училищ М.И. Поночовного. По сообщению районного отделения милиции г. Великий Устюг Вологодской области от 10 ноября 1931 г., он умер в лагерях Архангельской области.

Закончу рассказ свежим известием о Будзинском. 1 сентября 2004 г. к анапским университетам примкнуло еще одно учебное заведение — Анапский колледж им. В.А. Будзинского, открытое по инициативе генерального директора А.В. Димоева при детской здравнице «Жемчужина Анапы» (ранее «Жемчужина России»). В открытии приняли участие почетные граждане Анапы В. Аванесов и А. Дубровский. Одновременно был открыт бюст Будзинского, установленный у входа в колледж. Так прирастает память об основателе нашего курорта.