В ГОРОД ВОШЛИ ВРАГИ

 Последними защитниками города и района были бойцы 464-й артиллерийской батареи, которыми командовал старший лейтенант-артиллерист И. С. Белохвостое. Батарея была расположена над обрывом по дороге на Витязево у здравницы «Жемчужина России» (ныне «Жемчужина Анапы»). Пройдут годы. И вот в 1978 г. главный врач «Жемчужины России», участник Великой Отечественной войны, доктор и педагог А. А. Дубровский вместе со своим заместителем Л. И. Хонякиной приглашает в Анапу Ивана Степановича Белохвостова, полковника в отставке. Здесь его торжественно встречает красногалстучная пионерия со всех концов необъятной Родины, на земле, где сражалась 464-я батарея. Об этом подробно написано в книге В. Мальцева и Г. Поладянца «Анапа в 1941-1945 гг.». Седой ветеран рассказывал: «Были только полусухая трава и песчаные дюны, ни кустика, ни дерева. Лишь заяц пробежит, напуганный гулом самолетов и свистом пуль. А теперь!.. Я и не мечтал, что здесь будет когда-то такая красота, где ключом бьет жизнь юной смены». Под звуки оркестра растроганный И. С. Белохвостое был принят в почетные пионеры.

«К осени бомбежки прекратились и мы вернулись в город. А в конце сентября в Анапу вошли немцы. Они двигались потоками по Крымской, по Гребенской — пешком и на мотоциклах. Вы не представляете, насколько это жуткое зрелище! Мороз по коже... — рассказывает Комкова. — Я до сих пор помню лицо одного местного жителя, который вышел встречать фашистов хлебом-солью. Потом он предал многих коммунистов, комсомольцев и просто хороших людей, которые не успели эвакуироваться... Вот уж когда началась наша по-настоящему страшная жизнь...»

Н. П. Овсянников описывает приход врага подробнее: «Сдали город без боя. Почти неделю было безвластие». Появились собственные грабители. «Грабили магазины, склады, брали вино, спирт, зерно, муку. Они-то и жировали весь оккупационный год. С приходом фашистов, как грибы после дождя, появились в городе многочисленные частные лавочки, мастерские, магазинчики. «Толкучка», которая собиралась на рыночной площади (район современной Театральной площади) только в выходные дни, теперь стала постоянно действующей».

Первыми в город пришли румыны, затем немцы. «В одном из номеров газета «Новая жизнь», издаваемая на русском языке, поведала о том, что Гитлер поблагодарил маршала Антонеску за «доблесть румынских войск, проявленную при взятии крепости Анапа».

Мародерства было хоть отбавляй. Особенно этим отличались румыны. Если в верхней высокой части старого города хозяйничали немцы, вышвырнув жителей из так называемой запретной зоны, то ниже от улицы Красноармейской обосновались румыны. «В Анапе была создана городская дума, городской головой был назначен учитель Захаров. А грек — довоенный дамский угодник Фаня Кипариди — возглавил городскую русскую полицию. Заборы повсеместно пестрели от приказов и распоряжений, запрещалось чуть ли не все на свете, и за любое нарушение грозил расстрел». Но жизнь продолжалась, горожане боролись за выживание кто как мог: что-то продавали, что-то меняли.

Прошло какое-то время, и возобновился обстрел города. «Теперь уже наши корабли по ночам, стоя на рейде далеко от берега, обстреливали порт, береговую охрану, доставалось и самой Анапе.

Конечно, не все анапчане смирились с оккупацией. В окрестных лесах базировались три партизанских отряда, действовало пусть немногочисленное, но бесстрашное подполье». Партизанил и пятнадцатилетний Николай Овсянников.

Д. М. Лавриненко: «Когда бомбили город, бомбы однажды упа­ли на рынок. О, что там было! Раненые — кто в живот, кто ноги лишился, плач, стоны, крики... Мама как раз была там и все ужасы видела. В это время мама была среди мешков с солью и осколки попали в мешки. Когда прошло время бомбежек, мы увидели первые немецкие войска на горах Су-Псеха. Вдоль нашей улицы Трудящихся шли по огородам румыны, продираясь сквозь колючую изгородь из маклеры, они боялись идти по самой улице.

А потом румыны ходили по дворам, грабили все под видом поиска партизан. Ходили с железным щупом и там, где была сырая земля, находили что-нибудь припрятанное. Однажды, узнав, что у нас есть корова, пришли забрать ее пятеро румын. Мы все в крик и слезы. Еле-еле отстояли. А ночью корову зарезали, и мясо в бочке закопали в землю. Потом снова пришел румын, увидел курочек, снял автомат, пять штук убил, положил в сумку и унес. И дальше отбирали все, что им приглянется. Немцы зимой жгли диваны, ломали деревянные заборы, рушили деревянные дома и Iопили печи в квартирах».

Е. Н. Михайлова: «Пришли оккупанты. В городе наступили черные дни. Все сидели по домам. Биржа труда стала гонять население на работу. Я и Людмила Куликова разбирали разрушенные здания городской библиотеки и библиотеки сельхозтехникума. Нас охраняли немцы, чтобы не разнесли книги по домам. Затем заставили заниматься перепиской уцелевших зданий. Но как-то раз я не вышла на работу и за мной никто не пришел. Я поняла, что можно не работать и перестала вообще выходить на работу. Старалась не показываться на улицах по многим причинам: в школе была комсоргом класса, состояла в истребительном бата­льоне и увиливала от трудовой повинности».